"Когда меня бросит вода...." Эту строчку вот уже пятый битый час поэт Петров таскал из угла в угол своего, изможденного издательской рутиной, мозга. Он переставлял слова местами, чтобы придать более отточенную рифму следующей строке. Он даже стал нервно грызть ноготь на правой руке - так хотелось вдохновения. И откровения тоже хотелось ему, но отведенное время уже выкипало – нужно, во что бы то ни стало, сдать стихотворение главному редактору журнала "Молодость" до пяти вечера. Но хоть убей, никак не мог придумать продолжение. Ни-как. Сама строчка ему очень нравилась. Он даже признал ее почти гениальной. Но следующей строкой все шли какие-то - "никогда", "борода", "города", "поезда", "навсегда"..... тут он немного призадумался и прочитал с воодушевлением вслух.

Когда меня бросит вода!

И после паузы торжественно произнес - Навсегда!

Но в журнале за краткость, которая, как известно, и сестра и мать таланта, не платили, а скорее не доплачивали. Нужно было сделать, хотя бы еще три строки и можно было отдать долг художнику Репейникову. Ко всем бедам поэта Петрова примешивался злой гений главного редактора "Молодости" Щукина. А этот Щукин , его , Петрова, терпеть не мог. И потому часто после его редакции вместо стихов Петрова выходила проза под именем Петрова. Но Петров то знал, что это проза Щукина, а не его, и в этом то и была вся суть. И сегодня Петрову показалось, он подошел как никогда близко к тому, чтобы и сам Щукин наконец-то признал за ним, Петровым, право называться поэтом. "Когда меня бросит вода" - повторил снова Петров как заклинание. Ему оставался ровно час. Минуты ползли по огромному, выжженному временем , циферблату. Петров взмок и даже слегка подпрыгнул от злости. Потом решил проверить достанет он сегодня зубами до локтя или нет. Не достал. После решил подышать свежим воздухом и открыл окно. В окне плыли облака и Петрову они показались такими равнодушными к его судьбе, Петрова, что ему стало противно. Тогда он посмотрел вниз - там шел Репейников - видимо к нему, за долгом. И ему опять стало все противно. Противно притворяться, что его нет дома, противно лизать толстый зад редактору Щукину. И вообще противно в космическом масштабе. Тогда он с некоторой горечью записал -

Когда меня бросит вода

Завтра, сегодня , вчера?

Тут ему показалось ,что в принципе, это уже пол долга Репейникову, и как минимум, это можно напечатать. Он даже представил себя на месте Щукина…Он, на самом деле, часто представлял себя на его месте, как Щукин приносит ему на редакцию свою прозу, а он, Петров, с легкой руки, редакторской правкой, не щадя переделывает это все в поэзию, присваивает себе авторское право и отправляет Щукина восвояси. При этом обязательно сочным пинком под зад - как неотъемлемую финальную часть удовольствия его иллюзий. Без пинка все это не имело смысла.

Тем временем в дверь постучался Репейников, Петрова для Репейникова не существовало уже два месяца - ровно столько он был должником у этого самого надоевшего ему Репейникова. - Сволочь - сказал безысходно за дверью Репейников, - я тебе наподдам, я тебе глаз подобью. Петров молчал за холодильником. Репейников, видимо постоял как всегда немного с надеждой и ушел. Петров дошел на цыпочках до письменного стола и продолжил заговорщицким шепотом:

Когда меня бросит вода

Завтра, сегодня, вчера...

Но тут в туалете в это время заурчал сливной бачок. За воду Петров не платил в коммунальную службу больше трех месяцев. Но как только он вспомнил об этом - в дверь постучали. До конца пяти оставалось полчаса. Судя по всему, это не Репейников, Петров открыл дверь. Это был человек с гаечным ключом и прямо таки недовольной угловатой мордой. Человек отодвинул деловито Петрова в сторону, прошел на кухню, что-то там поделал, повесил пломбу, и сказал - вас отключили от водоснабжения за неуплату. Петров грустно посмотрел как из крана капнула последняя капля воды. Тем решимее и злее он стал действовать. И к концу отведенного времени весь накопленный творческий зуд был израсходован. Результат гласил:

Когда меня бросит вода

Сегодня, завтра, вчера?

что значит быть обезвоженным ,

Не прощеным и даже задолженным

 

Несколько раз Петров прочитал это вслух. Вся правда жизни открывалась его полотну как на ладони. Он даже украдкой пустил слезу. Все-таки все непризнанные гении живут и кончают плохо. Он вышел нахраписто во двор , где писал на стенку крендельками маленький мальчик, признаться, так хорошо это у него получалось, легко и наивно. А как хороши были облака и старый сарай, только бы Щукин не подвел, зараза. Петров настороженно огляделся - не поджидает ли его где Репейников, но Репейникова нигде не было видно. Тогда он зашагал бодро по направлению к издательству.

На следующий день журнал вышел. На первой странице красовалось выстраданное стихотворение.

 

Когда меня бросит вода

Сегодня , завтра, вчера?

Ну и пусть себе бросит, подумаешь

Какого хрена

 

Под стихотворением было написано. Щукин Иван Евгеньич, 1910 года рождения, поэт, писатель, редактор и просто хороший человек.