Поезд как буд-то мерно посапывал внимая тусклому меняющемуся пейзажу. Только Макаров рядом говорил про трехмерные сферы, про гипотезу Пуанкаре, про уравнение Риччи - Гамильтона и что скоро объяснят как устроена черная дыра. Я признаться не люблю когда вот так брызжут знаниями, тем более Машка ехала рядом, у нас с ней были неустроенные еще отношения , а тут Макаров разошелся не на шутку. Я его даже стал всерьез слушать, но потом не выдержал, конечно. Тебя, -говорю, Макаров, хотела когда нибудь спелая телом молодая еще и сочная женщина? Не знаю, отвечает. А я знаю, говорю, и ответ очевиден. И знаешь почему? Ты, Макаров, на самом деле балбес порядочный, хоть и метишь в кандидаты наук, не знать тебе такой простой и земной радости, вздохнул я, какие там уравнения , если ты даже бабы не нюхал. Вообщем стал обижать Макарова, вел себя честно не хорошо, нарывался. Надоело что-то, от тоски видимо, Машка не любила меня и потому горесть наружу перла. Вот и накопилось, а тут Макаров, пацан он же еще, они все такие заученные, на них много не построишь, и зарплаты у них

ни хрена, бабам это не нравится. И сидят такие кандидаты по общагам, да по грандам иногда разъежают в университеты европейские, а потом водку пить начинают от неустроенности. Да, зря я - подумалось, и посмотрел на Машку. Машка предаст завтра, чувствовалось в воздухе между нами, а Макаров не предаст. Я посмотрел на Макарова. Потом на Машку, и сказал ей, помню

- сука ты Машка, встречаешься с Лехой с первого этажа, и в кино с ним позавчера ходила, я думал скажешь, а теперь и не надо.

Вышел в тамбур. В тамбуре спросил сигарету, хотя не курю, а тут захотелось. Смотрел на прыгающий и бесконечный пейзаж. Курил. А мыслей столько, словно рыба косяками кишмя кишит и разве не выворачивает только. Положил я камень сверху этого настроения и сделал лицо топором. Злое наверное. Машка пересела к знакомой, делала вид буд-то читает книгу и меня не знает совсем. Макаров тоже смотрел в книгу. Он на меня не обиделся. И правильно, думаю, Макаров, на дураков не обижаются, и ты не обижайся пожалуйста. Не могу я с этой накипью ходить, а тут ты попался, извини. А про черные дыры я и сам давно думал , хорошо если бы в них наши мерзкие мысли вытягивало из тел наших неприрученных. Сука, ты Машка, - сказал я про себя последний раз и услышал как где-то наверху словно эхо застучалось, отдаляясь, по внутренним стенкам - сука, ука, ука, ка. И показалось как слово это выходит в другую плоскость времени и преобразуется в гигантскую ракету с той стороны дыры и летит угрожая планетам населенных совершенно безобидными инопланетянами.

Поезд затормозил посредине желтого выжженого поля и диспетчер, открыв двери состава , парадным голосом объявил - поезд дальше не идет, поезду нужен ремонт.