Сегодня Бризюк отличился: вынес собой часть рабичного забора и умчался искать хозяйку на улицы города.

      Шли дожди у нас. Грязь, сырость. Собака, на улице живущая, априори не может быть в такую погоду чистой. Посему решено было мною оставить собаку эту самую дома, а самой ехать на работу одной. Наложила ему в миску еды и уехала.

      Далее, по словам мамы. Собак полежал немного у калитки. Повыл, выплескивая душевную боль. И вынес на фиг часть рабичного забора грудью-лапами, после чего посвистал по моим следам. Нюхач, бабушкин сын!

      Я уже стояла на остановке, минимум в километре от места действия. Звонок на сотовый привел меня в шок. Песка усвистал за горизонт, на все подзывы мамы моей наплевав – с ее мнением он не считался совершенно. Конечно же, я бегом назад. Около дома его не было. Значит, шляется на просторах района необъятных с оживленным достаточно движением собачье-бродячим и машинным. Выйдя на улицу вновь, вижу растерянную мордаху Бриза, выбегающего с перекрестка в сторону нашего дома. Закричала, захлопала в ладоши (это подзыв у нас такой. Я кричу тихо. меня даже кролики не пугаются, а большинству мой комариный писк вообще не слышен).

      Как он обрадовался! Когда понял, что это не мираж, а хозяйка вернулась сама. Бросился ко мне. На радостях облаял всех собак цепных за заборами и влетел во двор.
Самостоятельная вылазка в город его сильно впечатлила. Во дворе был притихший. Но мне надо было ехать отчитываться на работу. Доверие к собаке не было: сбежал один раз – сбежит и в другой, тем более что прочность забора под большим сомнением. Пришлось брать песку таки с собой.

      Прогулка со мной вместе под дождем ему понравилась, но было видно, что он еще немного впечатлен своим побегом и чуток вяловат в реакциях. Съездили на автобусе с мокрой собакой туда и обратно. Перед офисом пса пришлось привязать к забору, вряд ли бухгалтер была готова к личной встрече с южачонком. Хватило того, что на работу в эту фирма я пришла устраиваться с собакой этой же, только было тогда Бризу три месяца всего. Вернулись мы усталые эмоционально. В дороге у меня возникла мысль о цепи, для собачьей же безопасности в мое отсутствие.

      А утром Бриз был обнаружен мамой возлежащим на огороде с крысой рядом. У крысы были несовместимая с жизнью переломанная шея. Собак имел вид гордый аки царь.
То ли сам отличился, то ли у кошек каких отобрал мимо пробегающих (дико звучит, понимаю). Мыши его интересовали выборочно: летом буквально перед носом у него шлялись – и ничего, с другой стороны у крыльца нашего с ним домика я регулярно находила трупики мышей лесных. Грешила, что подбирает, но получается, что Бриз их ловил… Дите на самообеспечение перешло с моим диким графиком.

      Крыса была изъята злобной мною, по пришествии с работы, и выброшена в глубокую компостную кучу. К недоумению собаки, пытавшейся стащить крысу за хвост у меня с лопаты. После моего ухода крыса была утащена собакой. Далее последовал между мной и Бриз серьезный разговор – и крыса упокоилась в компостной куче навсегда.

       Будку мы собаке построили в недостроенной бане, сложенной из бетонных блоков, так как места другого не нашлось. Вход в баню перетянули рабицей, так как запирать собачьего ребенка в каменном мешке наглухо было жестоко. Так у Бриза появилась новая увлекательная игра – просочись наружу.

      Он выламывался, вытекал, испарялся сквозь вроде бы плотно натянутую дверь-сетку, и весело шнырял по огороду в мое отсутствие, утаскивая забытые вещи в разные концы этого самого огорода. При мне недопесок почти никогда не хулиганил, хотя я с ним рядом не сидела все это время, а находилась в доме. Пришлось к будке приладить цепь – с двумя работами моими меня дома не бывало слишком часто.